Фотографии
Карта маршрута кругосветки
Чертежи яхты "Спрей"
Морские термины в книге
Скачать
В формате PDF
Читать
Глава 1
Происхождение и склонности. Ранняя привязанность к морю. Капитан судна "Морзерн Лайт". Гибель "Аквиднека"...
Глава 2
Рыбак-неудачник. Я обдумываю кругосветное путешествие. От Бостона до
Глостера. Снаряжение океанской экспедиции. Половина рыбачьей плоскодонки
вместо судовой шлюпки...
Глава 3
Прощай, американский берег! В тумане, далеко от острова Сейбл. В открытом
море. Госпожа Луна проявляет интерес к моему путешествию...
Глава 4
Шквалистая погода на Азорских островах. Роскошная жизнь. Бред, вызванный
брынзой и сливами. Рулевой с "Пинты". В Гибралтаре...
Глава 5
Отплытие из Гибралтара при помощи английского буксира. "Спрей" меняет курс
и направляется, не через Суэцкай канал, а к мысу Горн...
Глава 6
Отплытие из Рио-де-Жанейро. "Спрей" садится на мель на прибрежных песках
Уругвая. На волосок от гибели. Мальчик находит шлюп. Поврежденный "Спрей"
продолжает плавание...
Глава 7
Отплытие из Буэнос-Айреса. Взрыв чувств в устье Ла-Платы. Настигнутый,
огромной волной. Шторм при входе в Магелланов пролив...
Глава 8
От мыса Пилар в Тихий океан. Буря отбрасывает "Спрей" к мысу Горн- Самое
значительное морское приключение капитана Слокама...
Глава 9
Ремонт парусов на "Спрее". Аборигены и непослушный якорь. Бой. пауков.
Встреча с Черным Педро. Посещение парохода "Коломбиа"...
Глава 10
Снежная буря на пути к Порт-Ангосто. Неисправный шкот подвергает "Спреа"
опасности. "Спреи" становится мишенью для стрелы, жителя Огненной. Земли...
Глава 11
Жители острова Хуан-Фернандес увлекаются американскими пышками. Красоты
владений Робинзона Крузо. Сооружение в память Александра Селкирка...
Глава 12
Семьдесят два дня без захода в порты. Киты и птицы. Осмотр камбуза "Спрея".
Летающая рыба на завтрак. Встреча в Апиа. Визит госпожи Роберт Льюис
Стивенсон...
Глава 13
Королевская семья на островах Самоа. Король Малйе-тоа. Прощайте, друзья из
Вайлимы. На юг от островов Фиджи. Прибытие в Ньюкасл, Австралия...
Глава 14
Привет от неизвестной леди. Плавание у берегов Тасмании. Капитан читает
первую лекцию о своей, экспедиции. Обилие продуктов...
Глава 15
Прибытие в порт Денисон, Квинсленд. Лекция. Воспоминания о капитане Куке.
Благотворительная лекция в Куктауне...
Глава 16
Необходимость осторожности, при кораблевождении. Три. часа. у руля. за
двадцать три дня. Прибытие на Кокосовые острова...
Глава 17
Чистый карантинный, патент на Маврикии. Повторение экспедиции в помещении
оперного театра. Новооткрытое растение названо в честь капитана "Спрея"...
Глава 18
Плавание в стародавние времена вокруг "Мыса штормов". Суровое рождество. "Спрей" пришвартовывается на трехмесячный. отдых в Кейптауне. Поездка по
железной дороге в Трансвааль...
Глава 19
На острове ссылки Наполеона. Две лекции. Гость в комнате привидений
Плентэшн-Хауза. Экскурсия в исторический, Лонгвуд...
Глава 20
Благоприятное течение в районе мыса Сан-Роки, Бразилия. Общее внимание на
море приковано к испано-американской войне. Обмен сигналами с военным
кораблем "0регон"...
Глава 21
Отъезд домой. В штилевом поясе. Море водорослей. Унесенный ветром
кливер-штаг. Ураган приветствует меня невдалеке от острова Файр...
|
Глава 12
Семьдесят два дня без захода в порты. Киты и птицы. Осмотр камбуза "Спрея".
Летающая рыба на завтрак. Встреча в Апиа. Визит госпожи Роберт Льюис
Стивенсон. В Вайлиме. Гостеприимство на островах Самоа. Арест за быструю
езду верхом. Занимательная карусель. Учителя и ученики в колледже Папаута.
Во власти нереид.
Сорок три дня полного одиночества - немалый срок, но крылатое время неслось
быстро, и, вместо того чтобы стать на якорь в Нукухива, я решил
безостановочно продолжать путь к островам Самоа. Этот переход занял еще
двадцать девять дней, и весь путь без захода в порты продолжался семьдесят
два дня.
Длительное одиночество не было слишком утомительным, так как я, не ощущал
недостатка во встречах. Путь к островам Самоа преграждали рифы, и они не
оставляли мне свободного времени для размышлений об одиночестве. Среди
немногочисленных приключений на пути от Хуан-Фернандеса до островов Самоа я
должен упомянуть о том, как мне удалось избежать ночного столкновения с
огромным китом, рассеянно бороздившим океан. Громкое фырканье рядом с моим
судном заставило меня выскочить на палубу как раз в тот момент, когда кит
ударил лопастью хвоста по воде и окатил меня с головы до ног. Чудовище
чего-то испугалось и быстро повернуло на восток, а я продолжил свой путь на
запад. Вскоре показался второй кит, явно сопровождавший первого, так как он
плыл в том же направлении. Больше я китов не встречал, да и не стремился к
этому.
Когда "Спрей" приближался к коралловым островкам, частенько появлялись
голодные акулы. Я получал такое же удовольствие от стрельбы в них, как
охотник на тигров. Акулы - это ведь тигры морей, и я уверен, что нет ничего
более страшного для моряка, чем встреча с голодной акулой.
Всегда было много разных птиц: иногда какая-нибудь из них садилась на мачту
"Спрея" и дивилась его странным крыльям, тем более что на "Спрее" был
поднят огнеземельский грот состоявший из множества сшитых кусков и
напоминавший плащ библейского праведника. Судно в южных морях явление
редкое, и на протяжении многодневного плавания я не встретил ни одного.
Во время этого длительного морского перехода моя пища состояла из
картофеля, соленой трески и галет, которые я пек два-три раза в неделю. В
избытке у меня были кофе, чай, сахар и мука. Я вез с собой большой запас
картофеля, но прежде чем я достиг островов Самоа, меня постигла серьезная
неудача, и я лишился этого высоко ценимого моряками продукта питания.
Встретив на острове Хуан-Фернандес неистового торговца -
полупортугальца-полуамериканца Мануэля Кароцца, я по его вине очутился
посередине океана без картофеля. Я считаю себя опытным торговым моряком, но
этот уроженец Азорских островов, побывавший в Нью-Бедфорде, одним махом
обдурил меня, когда предложил взамен старого, полученного мною на пароходе
"Коломбиа", картофеля целый бушель более свежего. Португалец мне объяснил,
что мой картофель нужен ему, чтобы "освежить семенной материал". Вскоре я
обнаружил, что полученный от Кароццы картофель несъедобен и весь покрыт
какими-то отталкивающими желтыми полосами. Я завязал мешок, продолжал
пользоваться жалкими остатками прежнего запаса и считал, что, когда
наступит голодный день, я вынужден буду съесть и новый картофель. Три
недели спустя я развязал мешок, и оттуда вылетели миллионы крылатых
насекомых. Весь картофель, который мне всучил Мануэль, превратился в
полчища моли. Пришлось выбросить весь запас за борт. Кстати сказать, у
Мануэля был собран большой урожай картофеля, и он просил меня рассказывать
всем китобоям, всегда охотно покупающим овощи, что вблизи острова
Хуан-Фернандес водится много китов. Увидев только однажды двух китов, я ни
разу не встречал китобоев, которые охотятся значительно дальше этих мест.
Представительница прекрасного экипажа обратилась ко мне с приветствием.
Происшествие не оказало существенного влияния на мой рацион, так как я был
отлично обеспечен продовольствием для тихоокеанского рейса. Кроме того,
каждый день я находил все новые источники снабжения. Например, путешествуя
в зоне пассатов, я восполнил недостаток в свежем мясе свежей рыбой, так как
летающие рыбы ночью натыкались на паруса и падали на палубу. Иногда
попадались одна-две рыбы, а порой и целая дюжина, а если ночь не была
лунной, то утром я собирал достаточный улов, вытаскивая рыбу. из шпигатов
наветренного борта. В такие дни я забывал о мясных консервах.
В полдень 16 июля, преодолев ряд трудностей и сложностей, "Спрей" отдал
якорь в Апиа - столице королевства Самоа. Покончив со швартовкой я, вместо
того чтобы съехать на берег, натянул тент и просидел под ни.м до позднего
вечера, прислушиваясь к мелодичным голосам мужчин и женщин островов Самоа.
Потом в гавани показалась лодка с тремя молодыми женщинами. Поравнявшись со
"Спреем", они перестали грести, и представительница прекрасного экипажа,
обратясь ко мне с приветствием "talofa lee!" (привет тебе, начальник),
спросила:
- Шхуна пришла из Америки?
- Привет! - ответил я. - Да...
- Вы прибыли один?
- Да... - снова ответил я.
- Не верю... Были еще люди, но вы их съели... При этих словах остальные
женщины рассмеялись.
- Для чегр вы так далеко плыли?..
- Чтобы услышать ваши песни... . - О, talofa lee!!.. - воскликнули они
хором и запели.
Их голоса наполнили все окружающее музыкой, которая понеслась до пальмовых
зарослей на противоположной стороне гавани.
Вскоре показалась лодка американского генерального консула, в которой
сидели шестеро гребцов, певших песню ив такт ударявших веслами. Мой
разговор с гребцами был гораздо удачнее, чем с предшествовавшими им
девицами. Гребцы привезли мне приглашение . генерального консула Черчилля
прибыть к обеду. Видно было сразу, что в консульстве на Самоа хозяйничает
женская рука и что миссис Черчилль тщательно подобрала гребцов и одела их в
красивую одежду. Гребцы отлично пели самоанские песни, которые и миссис
Черчилль исполняла с таким же умением, как местные жительницы.
Ранним прелестным утром "Спрей" увидел у себя в гостях жену писателя
Роберта Льюиса Стивенсона, которая пригласила меня посетить ее в Вайлиме на
следующий же день. После стольких дней приключений я был в неописуемом
восторге от знакомства с этой яркой женщиной, многолетней жизненной
спутницей автора книг, восхищавших меня на протяжении всего моего плавания.
Ее доброжелательные пристальные глаза сверкали, когда я рассказывал о своем
путешествии. Ведь она вместе с мужем совершала на хрупких суденышках
переезды с одного тихоокеанского острова на другой и многозначительно
сказала мне: "У нас с мужем были совершенно одинаковые вкусы". В
подтверждение своей любви к путешествиям она подарила мне четыре
великолепных тома средиземноморской лоции и сделала следующую надпись на
форзаце первой книги:
"Капитану Слокаму. Эти книги читались и перечитывались моим мужем, и я
уверена, что он был бы очень доволен их переходом во владение к одному из
истинных мореплавателей, которых он любил больше всего на свете.
Фенни В. де Г. Стивенсон"
Миссис Стивенсон подарила мне также большую лоцию Индийского океана, и я
ощущал почтительное благоговение, словно получал их из рук Тузиталы -
повествователя. Спасибо! "Спрей" будет лелеять этот дар.
Мистер Ллойд Осборн - пасынок писателя - показал мне весь дом в Вайлиме и
предложил сесть за старый писательский стол, чтобы написать письма. Но я
счел такой поступок неудобным и почитал для себя .за честь хотя бы войти в
комнату, на полу которой, по самоанскому обычаю, имел привычку сидеть
знаменитый писатель.
Несколько дней спустя вместе с моими хозяевами я направлялся по главной
улице Апиа к месту стоянки "Спрея". Миссис Стивенсон ехала верхом на
лошади, а я шел рядом. Вплотную сзади ехали на велосипедах миссис и мистер
Осборн, За поворотом дороги мы очутились посреди туземной процессии,
возглавляемой примитивным оркестром. Что это была за процессия -
погребальная или праздничная, мы определить не могли. Несколько дюжих
мужчин несли привязанные к шестам мешки и свертки материи, сотканной из
волокон "тапа". На некоторых шестах груз был более тяжелым, чем на других,
но его характер нельзя было определить. Я полюбопытствовал, не несут ли
жареного кабана, а может быть и что-либо более страшное?
- Я сама не понимаю, - сказала миссис Стивенсон, - свадьба это или
похороны. Но что бы это ни было, мы обязаны, капитан, идти во главе
процессии.
Так как "Спрей" стоял в отдалении от берега, то пришлось переправляться на
моей укороченной плоскодонке, которая теперь была окрашена в приятнейший
зеленый цвет. Под общей тяжестью плоскодонка погрузилась до самого
планшира, и, чтобы нас не залило водой, мне пришлось грести с большой
осторожностью. Это рискованное предприятие пришлось явно по вкусу миссис
Стивенсон, и покуда мы плыли, она пела песню "Плыли мы в зеленой лодке..."
Тут я вполне оценил ее слова о том, что у нее с супругом были общие вкусы.
Чем дальше я уплывал от центров цивилизации, тем меньше я слышал
рассуждений о том, что выгодно, а что невыгодно. Когда миссис Стивенсон
говорила со мной о плавании "Спрея", она ни разу не задала мне вопроса о
том, какую выгоду я извлеку из экспедиции. А когда я пришел в самоанскую
деревню, то местный вождь не спросил меня, сколько стоит джин или сколько я
намерен уплатить за жареного кабана. Он ограничился тем, что заметил:
"Доллар, доллар... Белые люди знают только доллар... Но не стоит говорить о
долларе! Тапо приготовила нам ава, выпьем его и будем веселы!"
Тапо - девушка, играющая роль хозяйки деревни: в настоящий момент хозяйкой
считалась Талоа - дочь местного вождя.
"Наше таро прекрасно, будем его кушать. Деревья покрыты плодами. Пусть день
проходит, и не будем грустить о нем. Миллионы дней придут вслед за ушедшим
днем. Плод хлебного дерева созрел на солнце, а одежда Талоа соткана из
волокон "тапа". Наши дома прекрасны, но они не стоят ничего, кроме
затраченного труда, и на дверях домов нет замков..."
Так течет жизнь на этих южных островах, в то время как на севере приходится
вести жестокую борьбу за существование. Если здешнему островитянину нужна
пища, то ему надо лишь протянуть руку за дарами природы. Если местные
жители сажают бананы, то надо только следить, чтобы их выросло не слишком
много. Туземцы вполне справедливо Любят свою страну и опасаются ярма белого
человека, ибо, как только оно будет надето, жизнь потеряет поэтическую
прелесть.
С вождем деревни Каини - высоким и полным достоинства человеком из племени
тонга - можно было беседовать только через переводчика. Вполне понятно, что
вождь заинтересовался причиной моего прибытия, и я вполне искренне объяснил
ему, что бросил якорь на островах Самоа с целью посмотреть живущих здесь
прекрасных мужчин и женщин. После длительной паузы вождь ответил:
- Капитану пришлось проделать очень большой путь, чтобы увидеть столь
малое. Впрочем, пусть тапо сядет ближе к капитану.
- Иек... - сказала Талоа, что, по ее разумению, должно было означать
английское слово "yes" (да), и чуть-чуть приблизилась ко мне, в то время
как все остальные уселись на циновки в круг. Я не столько был поражен
красноречием деревенского вождя, сколько простотой его суждений. В нем не
было следа напыщенности, и его скорее можно было принять за великого
ученого или государственного деятеля, пожалуй, самого скромного из всех,
кого я встречал на протяжении моей экспедиции.
Что касается Талоа, исполнявшей роль королевы майского праздника, да и
остальных девушек тапо, то всегда следует заранее изучить манеры и обычаи
здешнего гостеприимного народа и не принимать всерьез некоторую свободу
обращения, которую здесь принято проявлять по отношению к прибывшему гостю.
В моих путешествиях по здешним островам мне сопутствовало счастье, и я ни
разу не нарушил туземный кодекс добродетели.
Необычный этикет, принятый на островах Самоа, несколько утомителен.
Например, когда пьют общепринятый здесь напиток, называемый ава, нужно
выплеснуть часть содержимого через плечо и произнести: "Пусть боги
выпьют!", а потом уже пить самому. Опустевшую посуду - как правило,
скорлупу кокосового ореха - не надо почтительно ставить на место, а
швырнуть волчком по циновкам, в направлении сидящих девушек.
В моей грубой ошибке, совершенной во время пребывания на здешних островах,
была виновата лошадь, на которой я ехал верхом. Ей очень пришлась по душе
отличная дорога через деревню, и она пошла шибкой рысью. Тут я встретился с
градом окриков заместителя деревенского вождя, который очень сердитым
голосом приказал мне остановиться. Сообразив, что допустил какую-то ошибку,
я знаками стал приносить извинения, хотя толком не знал, кому и в чем я
нанес оскорбление. Вскоре подоспел мой переводчик, и после длительных
переговоров была внесена ясность. Если вольно изложить речь заместителя
вождя, то это сведется к следующему: "Эй, вы, скачущие на неистовых конях!
Разве вы не знаете, что скакать через деревни наших отцов значит нарушать
закон?"
Я принес всяческие извинения и выразил готовность слезть с коня, чтобы,
подобно собственному слуге, вести лошадь за уздцы. Тут мой переводчик
сказал, что это также грубая ошибка, и я снова должен был приносить
извинения. Тогда мне было заявлено, что мне надлежит явиться к вождю
деревни, но мой переводчик, отлично знавший все здешние хитрости, заявил,
что я тоже вождь и не подобает меня задерживать при выполнении важной
миссии. Со своей стороны я мог на это только сказать, что я иностранец, но
признаю свою вину, и поэтому заслуживаю того, чтобы быть зажаренным живьем
и съеденным, но местный вождь ограничился широкой улыбкой, показав отличный
ряд здоровых зубов. В конце концов все обошлось хорошо, и местный вождь
разрешил мне следовать дальше.
Вождь племени тонга и его семейство из деревни Каини нанесли мне ответный
визит и принесли в дар фрукты и материю из волокон коры "тапа". Талоа
подарила мне бутыль кокосового масла для втирания в волосы, что, учитывая
мою лысину, было уже бесполезным.
На "Спрее" я не имел возможности достойно ответить на, роскошный прием,
устроенный вождем. В меню его банкета входило все, что произрастало или
жило на здешней земле: фрукты, курятина, рыба, мясо и даже зажаренная
целиком свинья. На "Спрее" я предложил гостям имевшуюся у меня в
достаточном количестве говяжью и свиную солонину, а вечером пригласил
присутствующих покататься на устроенной в городе карусели, которую мои
гости называли "ки-ки", то есть театр. Руководствуясь правилами
гостеприимства, мои спутники стали отрывать хвосты у карусельных
лошадей-качалок, что привело в неистовство владельцев карусели - моих двух
ражих соотечественников, не постеснявшихся высадить гостей после первого
катания. Я восхищался выдержкой моих друзей из племени тонга, тем более что
милейший вождь носил с собой увесистую дубину.
Что касается "театра", то благодаря алчности владельцев он не завоевал
популярности, а представители трех великих держав, стремясь к
законодательной активности, на которую они имели здесь право, повели
решительную политику, обложив стоимость катания двадцатипятипроцентным
налогом. Это рассматривалось как важная реформа.
Посетители "Спрея" появлялись всегда одинаково: они подплывали к носу
судна, ухватывались за снасти и легко взбирались на палубу. Отправляясь
обратно, они спрыгивали с кормы и уплывали. Все было чудесно в своей
простоте. Местные жители не носят иной одежды, кроме купальных трусов,
называемых лава-лава, сделанных из волокон "тапа". Никакого беспокойства
своим посещением туземцы не причиняли, и в солнечной стране Самоа их
появление и исчезновение стало привычной, каждодневной сценой.
Однажды гостями "Спрея" были преподаватели Папаут-ского колледжа мисс Шульц
и мисс Мур вместе со своими 97 ученицами. Явились они одетые во все белое и
украшенные розами. Само собой понятно, что приплыли они на, лодках или
каноэ, соблюдая этикет северных стран. Трудно было бы найти более
счастливую компанию девиц. Появившись на палубе, они по требованию одной из
преподавательниц хором спели ранее мне не известную песню "Wacht am Rhein"
[Стража на Рейне" - шовинистическая немецкая песня.].
- А теперь, - сказали они дружно, - поднимайте якорь и отправляйтесь в
путь...
Но у меня не было ни малейшего желания так скоро покидать острова Самоа.
Когда визит был закончен, все уселись в лодки и принялись грести - кто
веслом, а кто и пальмовой ветвью. Думаю, что любая из этих девиц охотно
бросилась бы в воду и поплыла, но этому мешали праздничные муслиновые
платья.
В Апиа часто можно было видеть молодых женщин, плывших рядом с каноэ, в
котором сидел пассажир, направлявшийся с визитом на "Спрей". Когда мистер
Труд - воспитанник Итона - был таким образом привезен ко мне в гости, он
воскликнул: "Вряд ли сам король удостаивался подобной почести!". В
подтверждение своих восторгов он наградил пловчиху несколькими серебряными
монетами, что вызвало взрыв восторженных воплей туземцев, стоявших на
берегу. Даже мое собственное каноэ, представлявшее собой маленький,
выдолбленный из дерева челнок, было однажды подхвачено группой лихих
купальщиц, и, прежде чем я успел перевести дух, они начали кружить мой
челнок вокруг "Спрея". Так как пловчих было шестеро и они уцепились по трое
с каждого борта, я был бессилен что-нибудь сделать, чтобы себе помочь.
Насколько я помню, одной из шести нереид была молодая англичанка, которая
увлекалась этим спортом больше всех остальных.
Глава тринадцатая - Королевская семья на островах Самоа. Король Малйе-тоа. Прощайте, друзья из Вайлимы. На юг от островов Фиджи. Прибытие в Ньюкасл, Австралия...
|
|