Биография 

  1-е Кругосветное плавание 

  2-е Кругосветное плавание 

  3-е Кругосветное плавание 

  Повествования автора 

  Письма из кругосветок 

  Фотографии 

  Видео 

  О Е.Гвоздёве в Интернете 

Евгений Александрович Гвоздёв как типичное "лицо кавказской национальности" и южный человек терпеть не может холода. Вернее, сильно его не любит, потому что некомфортные температуры, близкие к нулю градусов, терпеть ему все же приходится. Со всеми сопутствующими прелестями - каплями конденсата на стенках и потолке каюты, невозможностью раздеться и помыться, спаньем в обнимку с металлической канистрой, заполненной горячей водой.

Дальнейший путь к южно-американскому континенту был, по рассказу Гвоздева, настолько будничным, что как приключения он расценивает столкновение с меч-рыбой, которая гонялась за дорадами и повредила киль яхты, и встречу с огромной кожистой черепахой, запутавшейся в большом куске ткани. Тряпка легко снялась, и если бы у черепахи была задняя скорость, она бы освободилась сама. Но до этого простого маневра полутораметровый гигант не додумался.

Погода - благоприятствовала! Только четыре дня с около штормовым ветром 18-20 м/сек - вот и весь экстрим. Гораздо больше случалось штилей - по полдня, по дню. В сумме из-за этого при переходе было потеряно около двух недель.

Встречные или попутные суда попадались постоянно. Пассивный радиолокационный отражатель, висевший на мачте "Саида", свое дело делал, и обошлось без эксцессов. Со встречными не общались, так как не было необходимости, хотя не каждый день в океане попадаются малюсенькие яхточки длиной всего в 3,7 метра. В первом плавании подобная сухость в отношениях удивляла контактного и общительного каспийского яхтсмена, а сейчас он к этому привык: у каждого свои маршруты, свои графики и свои штрафы за их нарушения. Хотя понятно, что если бы стал подавать сигналы бедствия, ему бы на помощь непременно пришли.

В Атлантике на "Саиде" начал функционировать полноценный камбуз - кончилась сухомятка, и капитан перешел на горячую пищу. Готовил на "кэмпинг-газе" - удобно и экономично: 4 небольших баллончика на месяц, продаются в любом порту. Проблем с питьевой водой тоже не было, тратил 250 литров, взятых на Канарах. Плюс еще соки и минералка. Питание из-за нагрузки в море было четырех-пяти разовым, в порту - трех.

Меню выглядело примерно так:

6 часов утра, завтрак: суп или каша;

9 часов: кофе или сок с печеньем;

12-13 часов, обед: каша или суп с мясными консервами, сок или консервированные фрукты;

15-16 часов, полдник: чай или кофе с печеньем;

18-19 часов, ужин: каша и остатки обеденных консервов, чай.

23-24 часа: кофе для ночной вахты.

Естественно, что в начале плавания меню бывает побогаче, к концу - однообразнее и беднее.

На пересечение Атлантики курсом на зюйд у Гвоздева ушло ровно два месяца: 8 января покинул острова Зеленого мыса - 8 марта ошвартовался в бразильском порту Салвадор. До этого он точно вышел к острову Фернанду-ди-Норонья и транзитом миновал порт Расифи, так как лоция для яхтсменов сообщает о высокой криминальности здешнего побережья и портов. Впрочем, не только "здешнего": в Рио российский консул предупредил, что вечером знаменитый пляж Копакабана - место опасное, где полно бездомных и грабителей.

С выходом к южноамериканскому континенту изменился характер плавания - из океанского оно снова стало прибрежным. Забот и опасностей прибавилось, и Гвоздев лишний раз убедился: разговоры о том, что в одиночном плавании главной угрозой для морехода является психологическая тяжесть одиночества, - так вот эти разговоры проблему излишне драматизируют. Когда на яхте один человек выполняет все обязанности от капитана до кока и делает на борту всю работу, у него остается слишком мало времени и сил на обдумывание своей "горькой участи" посреди океана. Более актуальной в такой ситуации становится другая проблема - чтобы усталость не сказалась на адекватности принимаемых решений реальной обстановке.

Все так и было на этот раз: хоть и удалось подгадать проход Магелланова пролива к концу южно-американского лета (21 янв.- 6 марта 2001 г., включая время стоянки в Пунта-Аренас), главными ощущениями от 38-суточного перехода остались холод и сырость. А еще усталость от непрерывной вахты на руле из-за столь же непрерывного встречного ветра.

29 дней, фактически весь февраль, "Саид" преодолевал суровый и сказочно красивый пролив в лавировку, то есть против ветра. Хуже в этом смысле капитану пришлось только в Красном море, но там хоть было тепло. На тридцатый день борьбы, то есть где-то на середине 300-мильного пролива, Гвоздев, прокляв все на свете, сдался и повернул обратно, в Атлантику. Но следом, буквально через несколько часов, ветер тоже сменил направление, снова стал встречным - не оставалось ничего другого, как еще раз развернуться и пойти к Тихому океану.

Сейчас, через четыре года после тех событий, когда крохотная 3,7-метровая российская яхта преодолела Магелланов пролив и свернула в пролив СМИТ, ее капитан называет этот переход хорошей штурманской школой, но и признается, что было, мягко говоря, тяжело. Слишком многого не хватало у Е.Гвоздева на яхте, чтобы чувствовать себя в проливе свободно, как капитаны туристических, совсем не парусных судов, сновавших здесь в обоих направлениях. Неожиданно для путешественника это место оказалось обжитой морской дорогой. Здесь он встретил даже два российских теплохода - "Южморгеология" (научный) и "Максим Горький" (круизный), с помощью которых его продовольственные проблемы были решены на несколько месяцев вперед.

Близость студеной Антарктиды ощущалась, несмотря на здешнее лето, очень явственно, а яхта самодельно-каспийской постройки не была утеплена. Вдобавок она имела слабенький 3-сильный мотор, который здесь не справлялся даже с приливно-отливными течениями, не говоря о хаотичной смене могучих ветров. То есть суденышко было сильно ограничено в маневре и движении, и, тем не менее, каждый вечер Е.Гвоздев подходил к берегу, так как двигаться по ночам из-за отсутствия локатора не мог.

Денег на новые карты из магазина яхтенных принадлежностей у капитана не было, и приходилось пользоваться старыми, выменянными и подаренными. А они нуждались в корректировке, на них зачастую не были обозначены ни давно затонувшие суда, ни новые буровые платформы, появившиеся здесь в последние годы. Поэтому средняя скорость и без того тихоходного "утюжка" была невелика.

Из-за того, что газовый калорифер мгновенно нагревал каюту, и дышать становилось нечем, основательно просушиться не удавалось. Приходилось работать во влажной одежде, пореже переодеваться, иногда протираясь спиртом для дезинфекции. Выручал отличный спальный мешок, канистра с горячей водой и хорошо еще, что не было проблем с продуктами. А тем более, с пресной водой: приставал к берегу в любом месте, где были ручьи или речки. Встречались старые, оборудованные давным-давно стоянки - чаще всего это закрепленное в скале причальное кольцо, а рядом стекающий в пролив родничок. Но местные туристические проспекты предупреждают о возможных ночных визитах диких зверей, в частности, пум. Так что ночевал Е.Гвоздев в некотором отдалении от берега, на надежном якоре. Или двух.

Но главными врагами были, конечно, не ветры, течения и пумы, а холод и сырость - (температура воды и воздуха одинаковые - плюс 5-7 градусов). Избавиться от дыхания айсбергов и ледяных полей удалось только на пароме "Магеллан", под долгим горячим душем. На этот паром Е.Гвоздева и его малюсенькое суденышко определили чилийские морские пограничники, решившие, что "русо навиганте" чрезмерно рискует, пересекая штормящий залив Гольфо-де-Пенас на "этой скорлупке". Расходы по поводу неожиданного 3-суточного круиза взяли на себя военно-морские силы Чили. Но это было уже за пределами Магелланова пролива.

Вообще, отношения с чилийскими властями были подобны ветрам в Магеллановом проливе, то есть непредсказуемыми и требующими постоянной готовности. Вот Гвоздева приветствуют в Пунта-Аренас, столице пролива, и уверяют, что его "Саид" - это самое маленькое судно, побывавшее здесь за всю историю судоходства. Российского капитана власти берегут, беспокоятся, что у него нет страховки, перевозят через опасный залив на комфортабельном пароме, но через два месяца пребывания в стране, в порту Вальдивия военные обыскивают яхту "Саид" публично и скрупулезно. На набережную под вспышки фотоаппаратов и ТВ-камеры репортеров было вытряхнуто все яхтенное имущество. Тщательный обыск маленького суденышка длился больше двух часов! Что искали и в чем заподозрили Е.Гвоздева, ему не сообщили - может, решили, что таким экзотическим способом в далекую страну был заслан разведчик? Правда, после вмешательства в эту шпионскую историю российского консула капитан порта приходил к Гвоздеву извиняться. А "русо навиганте", как его тут называли, ругал не подобную супербдительность, знакомую по российским порядкам, а то, что ему пришлось заталкивать обратно и укладывать все свое барахло, которое упорно на старые места не ставало и в каюте не умещалось.

То, что Чили - "длинная страна", Гвоздев убедился лично - вдоль ее берега он шел больше четырех месяцев. Красивым считает побережье до Вальпараисо, главного порта страны, а дальше, севернее, начинается пустыня Атакама, где пейзаж сразу посуровел и поскучнел.

В Антофагасте общество "Морские братья" (отставные военные моряки и яхтсмены), словно извиняясь за инцидент в Вальдивии, чествовало российского путешественника, он читал лекции о своих плаваниях, ему устроили встречу с соотечественниками, живущими в Чили. Здесь же в порту провел докование "Саида", ремонтировал, чистил и красил корпус - готовился к переходу через Тихий океан.

Интересно, что свернуть туда, в океан, Гвоздев мог давно, запасы воды и продуктов, погода и психологическое состояние позволяли это сделать - не позволяли чилийские пограничники. Из-за чрезмерной миниатюрности российской яхты и ее примитивного оснащения они не имели права отпустить ее от берега. И уже в Арике, самом северном порту Чили, куда дошел "Саид", разрешение на выход было все же дано, но не до о. Таити посреди океана, а до ближайшего перуанского порта Кальяо: мол, иди, "русо навиганте", на свой страх и риск куда хочешь - мы тебя предупреждали и даже удерживали.

Конечно в ни какой Кальяо Гвоздев не пошел - едва скрылись из виду берега Чили, он повернул на запад, двинулся к Таити и добирался до этого острова 120 суток - с 16 июля до 13 ноября 2001 года, почти четыре месяца. Не намного короче была и вторая часть тихоокеанского пути - от о.Таити к Австралии.

Описания длительных океанских переходов, как первой, так и второй кругосветки в исполнении Гвоздева поражают своей обыденностью и полной дегероизацией подобного рода экспедиций. Судя по вахтенному журналу и дневникам, дни сменяют друг друга, отличаясь только показателями атмосферного давления, видимости горизонта и высоты волны. Работы даже на маленьком судне для одного человека всегда хватает, поэтому психологическая тяжесть одиночества этими заботами смягчается или вообще снимается, а драматизмом гвоздевские описания или рассказы о морских буднях никогда не отличались.

Особенностью первого месяца похода стала плотная серая облачность и полное отсутствие солнца днем и звезд и Луны ночью. Определяться можно было только с помощью GPS, что путешественник с удовольствием и делал. Тем более что спутниковых навигационных прибора у него было уже два - второй подарил в Бразилии крупный бизнесмен российского происхождения, узнавший о приходе "Саида" из газет и воспринявший эту новость как привет с Родины. Взамен он с благодарностью принял от Гвоздева его старый секстан.

Курс "Саида" - поближе к экватору: во-первых, теплее; во-вторых - это помогает избегать циклонов и ураганов, которые здесь и без того крайне редки.

Другая особенность первой половины перехода Арика - о.Таити - засуха посреди океана. Ни капли дождя не упало с неба ни в первый месяц плавания, ни во второй, ни в третий. В это трудно поверить, но это так. (Интересно, что точно с такой же ситуацией - с "засухой в Тихом океане" - в свое время столкнулись Тур Хейердал и Уильям Уиллис). Тут же возникли проблемы с питьевой водой, вводится режим ее экономии и нормирования. Не больше 1,5 литра в сутки, включая суп, чай, кофе и умывание, вернее, протирание, а главным ощущением становится не холод, а жажда. В Чили набрал 220 литров питьевой и технической. Набрал из-под крана, на магазинную нет денег. Вода хранится в пластиковых канистрах, плотно закупоренная и спрятанная от света.

Холодное Перуанское течение обеспечивает температурный комфорт, и пить хочется не очень. Так что это даже хорошо, что не было жары. Дождь пошел на четвертом месяце пути, на подходе к архипелагу Туамоту. Собирал воду с помощью паруса, который перед этим отмыл от соли. За раз удавалось набрать по 10-15 литров. Пробовал купаться в дождь, но нередко оставался намыленным и без воды, так как дожди в тропиках кончаются неожиданно. Вместе с первыми осадками проблемы с питьевой водой кончились. Никаких других ЧП и особых сложностей не было, если не считать, что 1,5-2 недели возле Туамоту на восходе и на закате акулы охотились за мелкой рыбой, которая пряталась в тени под днищем яхты. Акулы ударялись о корпус и даже раскачивали судно. Через полчаса этот вечерне-утренний ритуал обычно заканчивался.

Современная навигационная техника со своими спутниковыми возможностями лишила моряков радости неожиданной встречи с землею. В ночь со 120-го на 121-й день пути в небе появилось зарево над городом Папеэте - столицей острова Таити, а утром обозначился силуэт гор. Все было в точном соответствии с показаниями GPS. Особых восторгов по поводу появления земли капитан "Саида" не испытал - их заслонили заботы мореходного плана: как подойти, как войти в гавань, как и где встать? На календаре было 13 ноября 2001 года.

Пережидая начавшийся сезон тропических ураганов, Гвоздев провел на архипелаге Таити около четырех месяцев - до февраля. Встретил с друзьями и коллегами из разных стран Новый 2002 год, за неимением православного ходил в католический собор, где обнаружил, что у Девы Марии была явно таитянская внешность. Посетил соседние острова Муреа, Райатеа, Тахао, Бора-Бора. Везде с беспокойством и разочарованием отмечал ухудшение экологической обстановки - голубые лагуны и зеленые острова, бывшие когда-то туристическим раем, захламляются и остаются красивыми только при обзоре сверху или издали. При страшной дороговизне (все привозное!) и плохой экологии туристы из Европы или Америки перестают сюда ездить. Многие отели стоят пустыми, закрываются. На Бора-Бора (Французская Полинезия), скажем, много автомобилей, и все отходы автосервиса, включая старые машины, сбрасывается в океан. Местных жителей это устраивает, туристов - нет, так как грязные пляжи и море с отходами жизнедеятельности городов они видели и дома. Шесть лет назад, когда Е.Гвоздев посетил Таити впервые, положение здесь было не столь тревожным, близким к экологической беде. Поэтому никого в эти места он не зовет и не приглашает.

Зато порадовали старые друзья, помнившие Е.Гвоздева по его первому плаванию. Директор яхт-клуба "Таити" Мишель Алькон, как и в 1995 году, разрешил россиянину бесплатную стоянку, помог с ремонтом корпуса яхты и такелажа. А боцман яхт-клуба Антуан соорудил ему прекрасный 4-зубый гарпун из нержавейки для рыбалки. И уж совершенно бесценный подарок капитан "Саида" получил от друзей-яхтсменов, вручивших ему портативный мембранный опреснитель: час качаешь - два литра пресной воды твои. При дефиците движения на яхте такая физическая нагрузка была очень кстати, а угроза жажды посреди океана потеряла актуальность.

Потом Гвоздев узнал, что "бесценный" подарок имел вполне конкретную цену - $1000, включая доставку самолетом из Франции. Но никаких комплексов на этот счет не испытал, потому что не раз принимал участие в подобных благотворительных акциях и вообще сам всегда готов поделиться с братом-яхтсменом последним. Совсем не даром международная организация яхтсменов называется "Морские братья", а расставания после совместной стоянки в марине или яхт-клубе для них - дело весьма тяжелое, даже болезненное. Гвоздев утверждает, что из статистики встреч и прощаний он вывел такую закономерность: после недели - двух недель общения - расставание спокойное, после месяца - тяжелое, после двух месяцев - уже драма.

До Австралии оставалось еще несколько месяцев пути, и 6 февраля 2002 года "Саид" покинул о.Таити курсом на Западное Самоа, куда добрался 18 апреля. Из-за плохого приема в порту Апиа стоянка здесь была сокращена до двух дней, после чего Гвоздев повел яхту прямо на Торресов пролив, отделяющий Австралию от Новой Гвинеи. Через месяц, 17 мая 2002 года праздничным обедом отметил в океане третью годовщину своего похода, а еще через полтора месяца, 10 июля 2002 года достиг Австралии, порта Гове-Харбор. Сразу же, в первый час прибытия был оштрафован иммиграционными властями за отсутствие въездной визы на три тысячи австралийских долларов. И только вмешательство друзей и коллег-яхтсменов спасло россиянина от выплаты такой несусветной суммы.

В этом переходе было еще два события, занесенных в вахтовый журнал и отмеченных в дневнике. 4 мая, в 17.00 по судовому времени "Саид" пересек 180-й меридиан и ночью того же дня на яхте сразу после субботы наступил понедельник - граница смены дат была пересечена в западном направлении. А 9 мая, как россиянин и патриот, Е.Гвоздев не забыл отметить День Победы - поднял посреди океана российский флаг и премировал сам себя к обеду банкой консервированных ананасов.

Вообще, переход Апиа - Гове - Харбор был будничным, а порядок дня привычным. При попутном ветре подъем в 5 часов утра, вахта на руле 18-20 часов, еда 4 раза в сутки, больше 80-85 миль за это время пройти не удавалось. Как развлечение Е.Гвоздев воспринял появление как-то в мае огней святого Эльма - накануне грозы при низкой облачности и сильном напряжении статического электричества, как неоновые трубки, начинают светиться топ мачты, радиолокационный отражатель и ванты. Раньше моряки расценивали это явление как дурное предзнаменование и очень боялись - теперь развлекаются.

Но закончилась тихоокеанская часть второй одиночной кругосветки все же не в Гове-Харборе, а в Дарвине, которого "Саид" достиг 28 июля. Пополнил запасы воды и, не задерживаясь, вышел из этого порта курсом на Кокосовые острова в Индийском океане. Известия из дома заставили Гвоздева торопиться, и душевного общения с дарвинскими яхтсменами, среди которых со времен первого плавания оставалось много друзей, не получилось.